Мариэтта Цигаль-Полищук: «Я до сих пор обижена на Вячеслава Тихонова»

Прo тaкиx, кaк Мaриэттa Цигaль-Пoлищук, гoвoрят «рoдилaсь с зoлoтoй лoжкoй вo рту». Срeди знaмeнитыx рoдствeнникoв труднo былo нe зaкoмплeксoвaть. Нo oнa спрaвилaсь, прoйдя бунтaрский пeриoд рoстa, и oбрeлa сoбствeннoe лицo. Пoдрoбнoсти — в интeрвью журнaлa «Aтмoсфeрa».

— Мaриэттa, знaю, чтo сeйчaс ваш брат плoтнo зaняты нa съeмкax кинo «Фaинa» o вeликoй Рaнeвскoй, кoтoрoe дeлaeт рeжиссeр Дима Пeтрунь, a вы в глaвнoй рoли. Пoнятнo, чтo чeлoвeкa тaкoй вeличины игрaть нeпрoстo. Нo, прoчитaв вaши интeрвью, мнe пoкaзaлoсь, чтo вам сxoдны в чувствe юмoрa…

— Впoлнe вoзмoжнo, чтo этo присутствуeт. Гoвoрят, дeйствитeльнo с Фaинoй Гeoргиeвнoй я в чeм-­тo пoxoжи пo xaрaктeру. И я сeйчaс нe xвaстaюсь, в смыслe, чтo я пижoнистaя, a нa сaмoм дeлe и истинно eсть нeкиe пaрaллeли. Eщe зaдoлгo дo приглaшeния мeня в этoт прoeкт мнe гoвoрили: «Ну, твоя милость прямo Рaнeвскaя!» Дa, я тoжe дoвoльнo кaтeгoричнa, грубa, бывaю зaчaстую чрeзмeрнo прямoлинeйнa, юмoрю тoжe грубoвaтo. Причeм чeм ближе ми человек, тем это более сильно. И в этой демонстративной грубости, собственно, и проявляется моя чувствительность. Я могу крикнуть: «Пошел в жопу!» сиречь «Гори в аду!» — и это будет признанием в любви. (Улыбается.) Я вслед за справедливость, против лизоблюдства, не приемлю лицемерия, совсем не умею врать в жизни, который странно, наверное, учитывая мою профессию. Коль (скоро) мне человек не нравится, в таком случае у меня на морде это точь в точь фосфорными буквами светится. Многое изо этого, судя по воспоминаниям людей и обрывкам ее текстов, свой­ственно было и Фаине Раневской.

— Подозреваю, ась? о своей героине вы многое знали изначально?

— Вне) (всякого) сомнения. В юности, отдавая предпочтение художественным произведениям и нисколечко не любив мемуарно-­биографические, я некогда случайно напоролась на прекрасную книгу Алексея Щеглова о Раневской и была захвачена обаянием этой слабый пол, ее взглядами, жизненной позицией, впоследств чего уже целенаправленно стала вкруг себя взирать очами фильмы с ней, записи легендарных спектаклей. По сей день это очень помогает, когда надо бы играть человека начиная с молодого возраста и перед старости — от девятнадцати до восьмидесяти шести парение. Понятно, что это офигительного масштаба обязательность! Меня одолевает страх, сковывает нетвердость, но я заставляю себя не беспокоиться об этом. Пусть в чем-­то малопохоже (все равно очевидно, что воссоздать Фуфу невозможно, она неповторимая), а главное — чтоб честно.

— Как думаете, Сияющая была счастливой женщиной?

— Женщиной счастливой симпатия точно не была. Вероятно, была счастливым человеком, самоё того не осознавая и не признавая. Тут что-то есть же она говорила, что далеко не планирует писать биографию, поскольку в ту пору выйдет жалобная книга. Наверное, возлюбленная была счастлива на сцене и рано ли общалась с творческими людьми, близкими согласно духу. Знаете, вот у меня деда, художник Виктор Ефимович Цигаль, был в таком роде — чуть ли не до последней минуты своей жизни далеко не выпускал из рук кисточку, книгу… Симпатия всегда развивался, не останавливался. Пусть даже когда сердце пошаливало, он уж плохо видел, но все шанс что-­то делал: читал, писал, рисовал. Ми кажется, что Фаина Георгиевна с той породы людей, чья бытие целиком и представляет собой искусство как бы оно есть.

— Раневская подтрунивала надо своей внешностью, пряча за сим некоторую горечь. Вы тоже умеете поднять на смех над собой, замечали, что когда-нибудь отец, художник-­анималист, садился складывать дочь, всегда выходил крокодил…

— Ужели как можно без юмора квалифицировать к моей внешности?! (Улыбается.) С возрастом научилась, от случая к случаю мне говорят какие-­то лестные сотрясение воздуха по поводу того, как я выгляжу, набирать комплименты либо молча, либо дольче отвечая: «Спасибо», а не кидаться в отрицания. Однако вообще, предпочитаю часто в зеркало получи себя не смотреть. Но и далеко не комплексую. Уж какая есть. В жизни безвыгодный крашусь, пользуюсь лишь тушью, и платяной шкаф у меня хламидообразный. То есть я люблю снаряжаться, но не привычным большинству образом. Смотреть за модой, ходить по дорогим бутикам — сие не мое. Я лучше найду какую-нибудь прикольную шмотку в сэконд-хэнде. У меня не идеальная склад, но я точно знаю, что ми не идет. Плюс я за своеобразие. Могу надеть зеленый носок получи одну ногу, а на другую ультрамариновый и обожаю асимметричную, «лохматую» одежду.

— Нате чем вы никогда не экономите?

— Возьми подарках. А на себя тратить малограмотный очень умею. Случается, не сдержусь, раскошелюсь бери платье за три с половиной тысячи руб­лей, а вслед за (тем себя корю, что могла получай эти деньги сыну, например, словно-­то купить.

— Кстати, о сыне — вас мама одиннадцатилетнего Гриши, которого называете главным проектом своей жизни. Его папундер, Дмитрий Сердюк, тоже актер. Наравне полагаете, ребенок в будущем продолжит династию?

— Согласен не дай Бог! (Хохочет.) Кривая вывезет, что нет. Гриша очень недурно рисует, еще мне нравится, точь в точь он мыслит. Я с сыном никогда маловыгодный сюсюкала, даже с младенцем разговаривала нормальным, человеческим голосом и спустя некоторое время давала ему возможность к каким-­то идеям приплестись самостоятельно. У нас была замечательная врачеватель-­педиатр, которая мне, тогда юной и истеричной мамаше, поздно ли я ей в очередной раз звонила с воплем, яко ребенок уже должен что-­то изготовлять, а не делает, строго сказала: «Он вы ничего не должен!» И мы с Димой стараемся об этом злопамятствовать. Важно, чтобы сын вырос хорошим человеком и был счастливым. Я его даже никакими секциями и кружками оторванно не нагружаем. Характер у парня спорадический: поиграл в теннис, разонравилось. Походил держи музыку, разонравилось. И так почти со во всех отношениях. Но мы не заставляем. Единственное, нате чем настаиваем, на чтении. Грише нравится брать книгу в руки, но, как обычно, не в таком случае, что нужно, тут он в меня.

— Вам не скрываете, что в школе сталкивались с буллингом, вы одноклассники обижали, звали баклажаном… Сие значит, что вы нарастили толстую шкуру и умеете конфронтировать нападкам?

— Какая же я балаболка! Статочное ли дело столько всего рассказывала журналистам? Ей-ей, было что-­то такое. Однако я мнительный, неуверенный в себе человек и вынимать грех на душу, утверждая, отчего люди так плохо ко ми относились, не стану.

— Как считаете, такому отношению способствовало в таком случае, что вы дочь известных родителей?

— Реально. Не знаю. Но у меня всю жизнь было стойкое ощущение, что делать что со мной кто-­то и дружит, так это из-­за того, чья я дочка.

— Вечно была уверена, что «золотая молодежь», живущая в самом центре Москвы, пребывает в каких-­то иных реалиях…

— Я не видеть как своих ушей не была «золотой молодежью»! У меня мало ли знакомых (детей друзей моих родителей — художников, поэтов, писателей), сие компания отпрысков столичной творческой интеллигенции, только я изначально туда не попала. Без усилий все делала наоборот — подростком тусовалась безграмотный там, а с пацанами во дворе.

— Вам тянуло на контраст: вы дрались, прокололи пупочка, курили, ругались матом…

— Я и сегодня продолжаю комплиментами), курить и легко могу вступить в потасовку. Разве на моих глазах нападают возьми слабого, то не раздумывая подойду и дам в котелок. Надо сказать, что я большая и власть у меня тяжелая. Такие ситуации возникали и в школе. Одному мальчику я болезнь выбила, другому голову разбила. И безотложно, бывает, могу махнуть рукой, даже если надо…

— Ясно. Вы считаете, словно в конфликтах помогает только грубая лесной, а не интеллигентные беседы?

— Ну несть. Споры надо выяснять за столом переговоров, однако это работает не со всеми. Я далеко не делю людей на классы и прослойки, же у всех разное мировоззрение, манера взаимодействия, потому-то с каждым человекомстараюсь общаться на языке, понятном ему.

— Ваша сестра личность сострадательная. В Барселоне, в старом городе, трескать (за (в) обе щеки) легендарный ресторан «Три кота», и у вам в квартире живет прекрасная мурчащая троица… Ваш брат их всех подобрали?

— Практически. Тусклый мохнатый кот Зяма, названный в девичий цвет Зиновия Ефимовича Гердта, достался ми от друзей, трехцветная кошка Фуфа — в непорочность Фаины Георгиевны Раневской — подобрана получи и распишись железнодорожной станции Лозовая, под Харьковом, идеже она еще котенком пыталась бросаться под поезд, как Анна Каренина. А черновато-­белая старушка по кличке Кошак кинулась поуже под колеса моей машины.

— Ваш брат истинная папина дочка, а Сергей Цигаль, можно представить вечный двигатель, очень подвижный прислуги), не теряющий, на мой точка зрения, любопытства к миру…

— Абсолютно точно. По мнению натуре он пацан лет тринадцати и, сколько характерно, с возрастом становится все энергичнее. В некоторой степени лет назад приехал на нашу дачу в Коктебеле получи и распишись мотоцикле «Харлей Дэвидсон», но сего ему показалось мало, и он в этом году привез тама еще один мотоцикл. И во во всем так. Теннис, путешествия, друзья. Без- останавливается вообще. И постоянно работает, в качестве кого дед велел – кисточку или пастель из руки не выпускает.

— Вас с ним вели телешоу «Охотники после рецептами. Еда и кухня», кулинарную передачу «Семейное застолье». Спирт научил вас готовить?

— Я скорее самоё училась в процессе, наблюдая. Но не больше и не меньше за папиными экспериментами со сложными блюдами, со множеством ингредиентов, отчего что маме было некогда хуячить за плитой. Хотя у нее и существовало коронное еда — она вкуснее всех на свете жарила картошку. И без дальних слов я это делаю по ее рецепту. Самоё для себя я не любитель кухарить, а вот для гостей — другое роль. Чаще всего меня можно застать на месте преступления за готовкой, когда гости поуже пришли – сигарета в зубы, бокал около рукой, болтаем, а я кашеварю.

— Ваша мамуля Любовь Полищук, которую вы потеряли в двадцать чета года, излучала необыкновенную жизненную энергию, симпатия будто бы воплощала собой кобеднишний бурлеск. Она была отважной?

— А точь в точь вы думаете?! Девочка в шестнадцать полет одна приехала в Москву поступать — в некий огромный мегаполис, где у нее на волос) не было ни друзей, ни родственников. Одного сего достаточно, чтобы сказать: несомненно, симпатия была бесстрашной.

— Вы были подругами?

— К сожалению, почти не нет. То есть были, хотя недолго. Не успели. Я была трудным когда пешком под стол ходил и не отличалась примерным поведением. А позже очень мало времени осталось.

— Какой-никакой у вас любимый фильм с ее участием?

— А другая там это спектакли. Будем честны, у нее было капельку картин, тем более с главными ролями. Во недавно мы с Гришей с удовольствием смотрели «31 июня». Хорошее искусство кино «Любовь с привилегиями», но я не могу заметить, что люблю его, потому как маму там очень обижают. А и я уже взрослая девочка и все понимаю оборона профессию, но до сих пор приставки не- могу победить в себе обиду получи Вячеслава Тихонова. Ясно, что когда во мне эти эмоции живы прежде сих пор, значит, роль сыграна шикарно. Он выдающийся артист, но я до сих пор равно ничего не могу с собою поделать. Даже когда Тихонов был сделано стареньким дедушкой, я смотрела с ним видеоинтервью, сердцем ощущала, а он добрый, лицо приятное, однако про себя думала: «Ах твоя милость, падла, маму мою обидел!» Смотри она сила великого искусства!

— Чай, что страсть к актерству вам передалась ото мамы, вы много времени проводили в театре…

— Без всякого сомнения, как в ее Школе современной пьесы, идеже по сто раз смотрела шабаш постановки, так и в Театре на Малой Бронной, у моей няни. Приближенно получилось, что у мамы в театре работала буфетчицей Ира Кадук, с которой я подружилась, и симпатия частенько со мной сидела. А временами Ира перешла работать реквизитором в Ваянг на Малой Бронной, я последовала по (по грибы) ней, тем более что и свой дом был недалеко.

— Бывает, яко вы ловите себя на схожести с мамой в мимике, жестах?

— (представка по-): п люди замечают нашу схожесть, так сама я в зеркале этого не вижу. Редко когда, в основном на озвучке, когда неделями смотрю на себя в кадре, в каких-­то ужимках и прыжках, что-нибудь называется, обнаруживаю похожесть. Вот в точности так же, как мой карапет не является копией ни меня, ни Димы, сие некий сплав нас обоих.

— Вам не единожды переживали несчастную привязанность?

— Вы правы, всегда была влюбчивой и увлекалась выше зависимости от ответных чувств ко ми. Любят же, в конце концов, без- за что-­то, а вопреки. В (итоге несколько черт есть, обладая которыми старик никогда не мог расположить меня к себя: если он злой, без чувства юмора сиречь плохо относится к животным.

— Кто ваш современный избранник?

— Мой давний друг и однокашник Шура Андриевич, с которым мы знакомы без (малого двадцать лет. Мы всегда дружили, в то же время побывали в браках, родили детей, развелись и отлично лет назад неожиданно стали с прицепом, чем друзьями. Шура занимается фотографией, у него успешно как рукой сняло несколько выставок. А два года отворотти-поворотти он взялся Жене Беркович помочь с ее независимым театральным проектом «Дочери Сосо» (каковой тогда был лишь одним спектаклем «Считалка») и в результате остался невозвратимо. Теперь он в должности директора и продюсера. И у него сие отлично получается. Мы с Женей шутим, по какой причине Шура, как истинный продюсер, попал в выше- коллектив через постель, только безграмотный с той стороны. (Улыбается.)

— Это разумеется, что вы отдыхаете, гуляя ночным делом по Бульварному кольцу, по набережным?

— Да что ты, обожаю пешие прогулки, но мало-: неграмотный бесцельное шатание, а с определенной, конечной точкой маршрута. С одной стороны, я далеко не могу без огромных шумных компаний, однако среди тех, кому я доверяю. А с десятое), мне необходимо побыть в одиночестве, и проспект для этого — универсальный вариант. Наушники в ухи, и поначалу.

— Писательские способности от прабабушки Мариэтты Шагинян вас передались?

— В детстве вела дневники, этим) недолго работала журналистом, брала беседа, а сегодня время от времени, соответственно настроению, пишу в Фейсбуке какие-­то запомнившиеся истории. Же это, конечно, не про пар, а про складывание буковок в принципе.

— Маловыгодный знала, что вы были моей коллегой, а смотри что работали официанткой и флористом — (ну) конечно. Что вам дал этот сноровка?

— Все идет в копилку. Чтобы отказаться в пользу деньги за разбитую машину, я надо признаться устроилась официанткой. Это было в юности. Ми понравилось, поэтому повторила этот квалифицированность, чтобы заработать на поездку. А возьми флориста выучилась и пошла работать, иным часом первый раз не поступила в показной. Два года назад в цветочном магазине приятеля, временно было мало театральной загруженности, равным образом немного успела поработать.

— Представляю, ровно вы придирчивы тогда к букетам, преподнесенным вас поклонниками на сцене…

— Ошибаетесь, ми любые цветы приятны, хотя я непрерывно считаю, что не заслужила.

— У вам много хобби. Читала, что ваша сестра шьете игрушки, одежду, изготовляете побрякушки…

— Мне нравится мастерить, когда снедать свободные часы. Просто сейчас их мучительно мало, к счастью. А так я не в состоянии восседать без дела. Иной раз восторг нападает спонтанно. Могу ночью проспаться и начать азартно шить сарафан alias плести какую-­то фенечку. Делать за скольких-­то мы с подругой даже хотели растворить фирму, которая продает украшения, сделанные автоматизированный. Хотя это релакс только от случая к случаю нет обязаловки, рутины. Рано то есть (т. е.) поздно усталость накрывает от итого, кроме актерства. Только эта квалификация мне никогда не надоедает.

Категория: Развлечения

Мариэтта Цигаль-Полищук: «Я до сих пор обижена на Вячеслава Тихонова»